Метут снега, родимая земля
Укрыта белым одеялом снежным.
Ах, не землица, то душа моя
Сплошь белой пеленою занавешена.
Посеребрён снегами волос мой,
Снежинки, как монетки, на ресницах.
Снежинки тают, становясь слезой,
Слеза стекает вниз и серебрится.
Душа застыла, словно в кандалах,
Лишь тело движется (наверное, по инерции),
Забыв огня пылающий размах,
Как уголек в золе чуть тлеет сердце.
Я задремал?
И все подобно мне
Наверное, беспечно засыпают.
И в этой полужизни, в полусне
Меня как снегом память засыпает.
Метут снега, сплетенные из снов,
Всё глуше ветер, медленней дыханье...
Но разрывая мерный ход веков,
Взлетит мой дух как пламя покаянья.
В том покаянье – Батырши завет,
И славного Кусима провозвестье:
«Сын мой, ты - равный всем егет,
В одном выше всех будь – выше мести…»
В том покаянье слышится призыв
Кахым-тури, батыра Салавата:
«Язык родной и песни позабыв,
Напрасно будешь ты искать пощады...»
В том покаянье – строй святых молитв,
Рожденных Акмуллой и Шайхзадою:
«Народу своему жизнь посвятив,
Увенчан будешь славою земною…»
То покаянье, как родник живой,
Через века я слышу предков слово:
«Коль верность сохранишь земле родной,
То счастье засияет в доме снова …»
Метут снега, ужель Урал родной,
В снегах глубоких навсегда растает?..
Но нет, грозят напрасно темнотой,
Звезда башкира вновь и вновь сияет!